Правда гончих псов. Виртуальные приключения в эпоху Ивана Грозного и Бориса Годунова - Владимир Положенцев

Обо всем этом думал Малюта, ступая по тлеющим еще углям.

– Проворно справились, – подошел он к Есению. – Могло бы и Зарядье полыхнуть, а там…

– Старались, отец, – поклонился староста. – И людишки подсобили.

– По пару рублей велю дать.

– Спаси тебя, благодетель, – опять склонился пожарный.

– А что, людишек-то много в огне сгинуло?

– Кто ж знает, пылало аки в топке бесовской. Но Жулька горелого мяса не учуяла, – указал он на тощую собачонку.

– Не учуяла, значит, – почесал желтую бороду Малюта и вдруг широко зевнул.

Ночь ведь не спал. Как только прискакал Бакуня и рассказал о случившемся в приказе, тут же помчался обратно к князю Старицкому. Тот, как ни странно, тоже бодрствовал и вновь будто его поджидал. На столе уже были приготовлены бумага и чернила. Григорий Лукьянович продиктовал князю письмо Курбскому. На манер того, как писал сам Андрей царю. Малюта совал нос в государевы послания при любой возможности. Впрочем, в последнее время Иван от своего главного опричника почти ничего и не скрывал.

«…Избиенные от рук государя, неповинно заточенные и прогнанные без правды, преданные мучительнейшим казням, у престола господня стоящие, вскоре получат отмщение. Государь и царь и великий князь всея Руси Иван Васильевич на смертном одре, и вскорости предстанет пред судом бога нашего Иисуса. Аз, как потомок варяга Рюрика, приму бремя ответственности за царство Российское. Дам ему свет, рассеяв злобную тьму. Боголюбскими делами, добром и справедливостью верну тебя, Андрей Михайлович, восстановлю честь всем униженным, попранным и оскорбленным. А за убиенных тираном господу Всевышнему денно и нощно молиться станем и проклянём деспота. То будет отмщение наше, человеческое. За мной и земские, и многие числом остальные бояре и дворяне. И людишки меня привечают. А потому призываю тебя, Андрей Михайлович, не мешкая просить у светлейшего короля Сигизмунда Августа, коим ты пожалован и утешен во всех печалях твоих, войско для похода на Московию. Скажи ему, что как токмо приму царство, уйду из Ливонии и более подати с балтийских земель требовать не стану, а с Польшей, Швецией и Литвой подпишу вечный мир. Полки же стрелецкие воспрепятствовать тебе не смогут, так как те, что стояли под Полоцком, двинутся под Псков. А другие, как тебе ведомо, в Лифляндии, Эстляндии и на юге. И вообще, среди опричных и стрельцов, по причине хворобы царя, раздрай. Смоленск минуй стороной, иди через Великие Луки на Вязьму, а там и на Москву. Жду твоей помощи, князь, и уповаю на милость восседающего на престоле херувимском, величайшего из высших, судью нашего Христоса. Аминь».

Князь Старицкий несколько раз перечитал послание, покрутил носом:

– Согласится ли Андрей?

– Вприпрыжку примчится. На костях-то ворога своего поплясать. Потом и с ним разберемся, князь. Один раз предавший, другой раз сомневаться не будет. Надобно уже теперь слух пустить, что Иван помер. Быстрее птицы до немцев долетит.

Конец ознакомительного фрагмента.